Должен признаться, мы были отпетой (gnarly) маленькой бандой. Одним из её членов был Дэнни МакКрэкен (Danny McCracken). Ему было шестнадцать. Сильный, медленно соображающий (heavy), молчаливый тип; он был парнем, с которым, как все инстинктивно чувствовали, мать его, лучше не шутить. Однажды ночью Дэнни и я украли велосипед с согнутыми вилками, и, когда Дэнни скакал на нём, чтобы намеренно сломать вилки и потом дружно посмеяться над этим, он перевалился через руль и располосовал себя запястье. Я увидел, как из раны заструилась кровь, и пока она забрызгивала всё вокруг, смотрел на это будто в замедленном воспроизведении.
Дэнни закричал. Даже от боли его голос, на удивление, оставался мягким, принимая во внимание комплекцию Дэнни — вроде Майка Тайсона (Mike Tyson).
— Вот дерьмо!
— Твою мать!
— Дэнни, мать его, облажался!
Дэнни жил буквально за углом, поэтому двое из нас взяли его под запястья, и, пока мы вели его домой, из-под наших пальцев продолжала бить его кровь.
Мы добрались до его крыльца и позвонили в дверь. На крыльцо вышла его мама, и мы ей показали запястье Дэнни. Ничуть не смутившись, она взглянула на нас с недоверием. «И что, мать вашу, вы хотите, чтобы я сделала?» — сказал она и захлопнула дверь.
Мы не знали, что делать, к тому времени лицо Дэнни побледнело. Мы даже не знали, где была ближайшая больница. Вместе с ним мы вышли на улицу, — кровь по-прежнему била толчками — и поймали первую попавшуюся машину.
Я засунул голову в окно. «Эй, мой друг, истекает кровью, вы можете его отвезти в больницу? — прокричал я в истерике. — Он умрёт!» К счастью, женщина за рулём была медсестрой.
Она посадила Дэнни на переднее сидение, а мы поехали на наших велосипедах за её машиной. Когда он добрался до отделения экстренной помощи (emergency room), ждать ему там не пришлось; кровь лилась из его запястья, как у жертвы в каком-нибудь фильме ужасов, поэтому Дэнни приняли незамедлительно, в то время как толпа в приёмном покое (waiting room) наблюдала, разозлённая. Врачи зашили рану на запястье, но на этом всё не закончилось: когда Дэнни вышел в приёмный покой, где мы его ждали, он каким-то образом вскрыл один из недавно наложенных швов, из-за чего в воздух брызнула струя крови, оставив на потолке след, что перепугало всех и вызвало отвращение. Нет нужды говорить, что Дэнни вновь вернули к врачу. Повторное наложение швов дало нужный результат.
* * *
ЕДИНСТВЕННЫМИ В НАШЕЙ БАНДЕ, У КОГО БЫЛА ЦЕЛЬ В ЖИЗНИ (WERE STABLE), были Джон и Майк, которых мы называли «Братья Ковабанга» («Cowabunga Brothers»), и вот по каким причинам. Они жили в Долине, типичном процветающем американском пригороде, у них была полная семья, братья и сёстры, и все они жили в чудном милом доме. В нашей банде они не были единственными братьями: были также братья Джефф и Крис Гриффины (Jeff and Chris Griffin). Джефф работал в компании «Schwinn», а Крис был его младшим братом. Джефф был самым старшим из нас, у него была работа, к которой он относился серьёзно. В нашей банде эти Гриффины не были такими уж незаменимыми, как «Братья Ковабанга», по той причине, что Крис отчаянно старался походить на своего старшего брата, что ему никак не удавалось. У этих двоих была крутая сестрёнка по имени Трейси (Tracey), которая выкрасила свои волосы в чёрный цвет как в знак протеста против того, что в её семье от природы все были светлыми. Трейси целиком соответствовала стилю готов (Goth style), до того как сами готы появились на сцене.
И ещё был Джонатан Уоттс (Jonathan Watts), самый большой среди нас псих (headcase). Он был просто ненормален, он вытворял всё что угодно, не боясь ни травм, ни потенциального тюремного заключения (incarceration), которые могли его постичь. Мне было только двенадцать, но даже в таком возрасте я знал о музыке и о людях достаточно, чтобы находить немного странным тот факт, что Джонатан и его отец были преданными фанатами «Jethro Tull». Я хочу сказать, что они боготворили «Jethro Tull». Мне горько говорить, что Джонатана больше нет с нами; он трагически погиб от передозировки после того, как потратил годы вначале в неистовом алкоголизме, а затем неистовой пропаганде (a flag-waver) «Ассоциации анонимных алкоголиков». Тогда я потерял с ним контакт, но вновь встретил его на встрече «АА», которую мне нужно было посетить (мы доберёмся