ЧАСТЬ 5
Я решил дать Экслу время – он был честен и не пытался отвертеться от разговора. Он сказал, что сделал это, но так как меня рядом с нею в то время не было, что могло ему помешать? Я не посчитал это правильным, и все эти вещи начали назревать до тех пор, пока он не предложил мне приехать и надрать ему задницу. Я собрался поехать и сделать это, но позволил пройти приступу ярости. Стоит ли говорить, что это помогло через какое-то время разрядить обстановку. Однажды, после того, как Эксл узнал, что я ищу работу, он рассказал мне об открытии в Tower вакансии продавцов, которые должны постоянно улыбаться. Эксл обычно выбирал веселые расцветки одежды с изображением выражений лица.
Tower Video располагался на пересечении с улицей, на которой находился Tower Records, где меня арестовали за воровство несколькими годами раньше. Эксл жил вместе с одним из менеджеров, и однажды я присоединился к их команде, но это не позволило мне понять, что я был всего лишь одним тех чокнутых пьяниц среди колоритных героев; я воображал, что мы были самыми смешными и очень небрежными рабочими, которые когда-либо служили в Tower. Мы были такими же великими, как престарелые алкоголики, работавшие за следующей дверью в Tower Classical.
Каждую ночь, около восьми часов, после того, как главный менеджер отдела записей и видео уходил спать, кто-нибудь из нас, работавших в отделе видео, отправлялся в магазин со спиртным, который находился через дорогу, потом мы вставляли порнофильмы в видеосистему и начинали пить. Мы впускали группы наших друзей, которые работали в стерео и полностью игнорировали каждого клиента, который чем-нибудь интересовался .
Камеры наблюдения ничего не могли записать, потому что мы не проводили водку через кассу, поэтому такой трюк проходил в течение долгого времени – я помню, что, если кто-нибудь что-нибудь замечал, то мы прикидывались ленивыми и беспомощными. Мы смешивали наши коктейли прямо в офисе, разливали в пластиковые стаканчики Solo и шли с ними гулять; мы вели себя вызывающе, когда продавали товар, держа в одной руке наши коктейли. Я уверен, что все покупатели понимали, чем мы занимались, в тот момент, когда дышали на них, но никто даже не жаловался, потому что они были настолько шокированы, что потеряли дар речи. Все было продумано до мелочей, мы распугали много людей; они уходили так быстро, как только могли.
К сожалению, один из закомплексованных менеджеров застал нас врасплох. Когда он это сделал, Эксл упал: он притворялся, но мы все были виноваты. Потом я узнал, почему он это сделал: Эксл принадлежит к такому типу личностей и звезд, которые не терпят угроз своим полномочиям; они видели подобных Экслу не как рядовых исполнителей, а как зачинщиков.
По поводу того, что позволило сформировать Guns N’Roses, я почти ничего не помню, потому как, если быть честным, меня тогда с ними не было. Меня не было там, когда начиналась история группы, и, чтобы избежать каких-либо неточностей, я могу рассказать только о своем опыте. В любом случае, в начале 1985 Эксл и Трейси Ганз начали собирать группу вместе; они позвали Оле Бенча (Ole Bench) и Роба Гарднера (Rob Gardner), которые играли на басу и ударных, соответственно, из L. A. Guns. Вскоре после этого, Иззи присоединился к их группе, и это произошло тогда, когда Эксл выбрал название Guns N’Roses по понятным причинам. Трейси осуществил свою мечту – как я уже сказал, он был после Эксла, и Иззи работал с ним в группе какое-то время. Они отыграли несколько выступлений, написали несколько песен – в таком составе.
Я продолжал работать в Tower и не знал, чем еще заняться. Я им завидовал, собирался попрощаться, когда Иззи пришел и дал мне флайер на представление Guns N’Roses в Orange County. К тому времени Дафф заменил Оле; они достаточно выступали и записывали песен. Я был уверен, что в течение выступления в Orange County Трейси и Эксл поссорятся. Это потом уже Трейси стал правильным парнем, тогда Эксл пришел в Tower узнать, интересно ли мне будет работать с Иззи, чтобы написать несколько песен и отыграть несколько выступлений. Я остановился в тот момент, когда задумался о том, что все это значит.
Эксл и Иззи были единым целым, поэтому другим музыкантам, которые набирались в их группу, приходилось одинаково хорошо работать с обоими из них, к тому же Иззи очень быстро ушел из Hollywood Rose и не успел хорошо меня узнать. Мне нравился Иззи. Он был, после всего, первым парнем, которого я знал, чьим стилем я наслаждался, и чьим талантом я восхищался. Имея дело с Иззи, мне приходилось кое-что обсуждать с Экслом. Мы с ним во многом были одиноки, но между нами была существенная разница. Нас с ним притягивало друг к другу, и мы работали вместе достаточно хорошо, но у нас постоянно были противоположные мнения. Иззи (а позже и Дафф) пытались нам помочь. В то время Иззи даже пришлось оказывать давление.
Я пришел в квартиру Иззи через несколько дней после этого, он работал над песней под названием Don’t cry, и я незамедлительно присоединился к нему. Я написал несколько гитарных партий для нее и мы отрабатывали ее весь вечер. Это была крутая сессия; мы оба много джемовали друг с другом.
Мы нашли место для наших репетиций в Silverlake: Дафф, Иззи, Эксл, Роб Гарднер и я. Все друг друга знали, поэтому мы писали и репетировали песни каждый вечер, дело шло достаточно быстро; это был один из тех магических моментов, когда музыканты говорят друг другу настоящие комплименты и группа становится органичным коллективом. Я никогда ничего не чувствовал так сильно в своей жизни. Это было всеми направлениями музыки, которыми я восторгался: грязный рок-н-ролл старых Aerosmith, AC/DC, Himble Pie и Alice Cooper. Каждый выражал свои впечатления в своих творениях, и это не было похоже на типичную лос-анджелесскую группу, имеющую своей целью судебные разбирательства со звукозаписывающей студией. Это не ограничивалось избитыми формами и дурацкими припевами, которые обеспечивали вершины хит-парадов, а также гарантировали бесконечное количество горячих девушек. Этот тип, просчитанный бунтарями, не подходил для нас; мы были кучкой взбешенных музыкальных единомышленников. Мы были горячими, с общей идеей и очень большим чувством прямоты и открытости. И это была разница между нами и ими.