ЧАСТЬ 2
Я НЕ БЫЛ ПОХОЖ НА КОГО-ЛИБО из нашей школы и выгодно отличался этим. Я носил длинные волосы, футболки, джинсы, и кеды или Чак Тейлорс (Chuck Taylors – известная марка производителя легкой спортивной обуви с плоской подошвой) с тех пор, как я стал задумываться об этом. Когда я ходил в среднюю школу, меня волновала лишь музыка и игра на гитаре; я никогда не придерживался моды моих пэров, так что я был реликтом (a throwback). Такой парадокс постоянно случался со мной; я выделялся, не стремясь завладеть всеобщим вниманием. Тем не менее, я привык не соответствовать и не быть удобным кому-то еще: я менял школы настолько часто, что был постоянно новичком в классе — и вероятно, в умах моих пэров, новым фриком.
Невооруженным глазом видно, что я был кем угодно: старший, средний или младший классы; белый, черный, или иначе. Когда я стал старше, а мой домашний адрес продолжал изменяться, я понял, почему моя мама так глубоко задумывается при заполнении школьных регистрационных анкет, переводя меня из школы в школу: если я зачислялся в некоторых районных школах как черный, то меня могли переводить в более худшую школу, в иных случаях меня могли зачислить в лучшей школе вниз по улице, если я регистрировался кавказцем (Caucasian). Я никогда не считался с местом в конкурентной борьбе в колледже, и всегда думал, что это не моя проблема. Было много случаев, тогда и сейчас, когда я замечал, что очень «непредубежденные» люди регулируют свое поведение из-за своей неуверенности, являюсь ли я черным или белым. Как музыканта, меня всегда удивляло то, что я являюсь и британцем и черным; в частности потому, что многие американские музыканты, кажется, стремятся быть британцами, в то время как очень много британских музыкантов; в шестидесятые годы, кстати, было круто быть черным. Существовал еще один способ быть непохожим на других, но с другой стороны я принимал во внимание конфронтацию, мотивированную расовыми отношениями; это и произошло, когда я окунулся в очень белый мир металла восьмидесятых. Однажды в Радуге (Rainbow – клуб на бульваре Сансет в Лос-Анджелесе) я подрался с Крисом Холмесом (Chris Holmes) из W.A.S.P. Дафф случайно услышал, как Крис говорил, что черномазые не должны играть на гитаре. Он не произносил моего имени, но было очевидно, что имел ввиду меня. Помню, что Дафф позже рассказал мне об этом и в следующий раз, когда я увидел Криса, хотел выяснить отношения, и он смылся. Из всех оскорблений в мой адрес, это — одно из самых смешных и неверных суждений о музыканте, которые я когда-либо слышал.
Я СОЗДАЛ СВОЙ СОБСТВЕННЫЙ КРУГ ДРУЗЕЙ в колледже, людей, которые были все довольно уникальны, выделялись среди остальных студентов. Мои самые близкие друзья, Мэтт и Марк (Matt и Mark) определили этот период в моей жизни. Мэтт Кэссел (Matt Cassel) — сын Сеймура Кэссела (Seymour Cassel – актер, продюсер, композитор, 1935 г.р.), одного из великих актеров последнего пятидесятилетия. Сеймур снялся в почти двух сотня фильмов в 60-е годы, наиболее удачные роли в фильмах, снятых его другом Джоном Кассаветисом (John Cassavetes – актер, режиссер, сценарист, продюсер, 1929 г.р.). Он участвовал в слишком многих фильмах и телешоу, чтобы перечислить все; в последние годы его представлял директор Уэс Андерсон (Wes Anderson – сценарист, режиссер, продюсер, 1969 г.р.): он ввел Сеймура в фильмы «Rushmore» («Академия Рашмор», 1998 г.), «The Royal Tenenbaums» («Семейка Тененбаум», 2001 г.), и «The Life Aquatic with Steve Zissou» («Водная жизнь», 2004 г.). Сеймур — голливудская легенда; он способствовал созданию независимого кино (indie-film) прежде, чем это стало традицией (его философия заключалась в том, что он, играя роль, ориентировался на цену авиабилета). Он был в составе a hard-partying класса сценаристов (moviemaking), к которому относились также Кассаветис (Cassavetes), Бэн Газзара (Ben Gazzara), Роман Поланский (Roman Polanski), и другие.
Я мог приходить домой к Мэтту, сидеть в его комнате, и часами играть на гитаре, изучая записи его фонотеки: концертники Пэта Трэвэрса (Pat Travers – американский гитарист, 1954 г.р.), новый альбом AC/DC «Back in Black» (1980); эти альбомы обеспечили многочасовую учебу над риффами. Они жили верх по улице Sunset on Kings Road, на пересечении с Riot Hyatt, рядом с домом в форме треугольника (A-frame), который до сих пор стоит там. В том доме снимались порнофильмы, в то время как на своем заднем дворе Сеймур выращивал марихуану. Соседство с таким домом было чрезвычайно выгодно для нас с Мэттом: мы бродили там и путались с порно-девочками. Странно, но им нравилось дружить с подростками, распалять и обламывать, заигрывая с нами.
У Сеймура было одно достоинство, он воспитал своих детей достаточно хорошо, чтобы доверять им и их тусовкам. Моя мама знала Сеймура, но она никогда не поощряла подобное. Сеймур придерживался абсолютной свободы в поступках. Его дети, Мэтт и Дилайнн (Dilynn), были настолько умны и независимы, что не могли его взволновать: они уже выяснили свое место среди этого сумасшествия. Жена Сеймура, Бетти, никогда не появлялась из своей спальни; это была покрытая мраком тайна для меня. Учитывая, что Сеймур держал дом в железных рукавицах, Мэтт позволил приходить к нему немногим из его друзей, среди которых был и я.
Однажды Сеймур посмотрел на меня и наградил прозвищем, которое он произносил намного чаще, чем мое собственное имя. Как-то я шел из комнаты в комнату во время вечеринки в его доме, разыскивая кого-то, он тронул меня за плечо, остановил со своим приветливым пристальным взглядом, и сказал, «Эй, Слэш, ты куда идешь? Куда идешь, Слэш? Ха?»
Очевидно, что оно приклеилось ко мне. Мои друзья, которые были на той вечеринке в доме Сеймура, начали называть меня Слэшем в школе и достаточно скоро, это стало моим единственным именем, под которым все меня знали. В то время, мои друзья и я думали, что это лишь крутое имя, и только несколько лет спустя, я встретил Сеймура и он объяснил должным образом. Во время тура Use Your Illusions, я прогуливался с моей мамой по улицам Парижа, когда встретил Сеймура. Мы пообедали втроем, и он объяснил, что прозвище подчеркивает мою сущность, в прямом смысле слова. Он гордился фактом, что я стал так называться и что именно он дал мне это прозвище. Он назвал меня Слэшем (Slash — разрез, резкий удар) потому, что я никогда не останавливался больше чем на пять минут; он видел меня как кого-то, кто всегда двигался по своей схеме. Он был прав: я всегда прихожу или ухожу, практически не бывая в спокойном состоянии. Я постоянно нахожусь в движении, то и дело, говоря, привет и до свидания, Сеймур резюмировал это качество одним словом.
Я познакомился с массой народа на вечеринке Сеймура, устроенной в честь the Stones (The Rolling Stones — Роллинг Стоунз). После выступления в L.A. Coliseum (клуб Лос-Анджелеса), они приехали продолжить вечеринку в его доме. Я видел концерт той ночью; они играли «You Can’t Always Get What You Want» настолько проникновенно, что я никогда не забуду этого. Мне удалось пожать руку Ронни Вуду (Ronnie Wood- гитарист The Rolling Stones); мне было пятнадцать и я не догадывался, что он станет одним из моих лучших друзей в жизни. Фактически, мой первый сын, Лондон, был зачат в его доме.
Мой другой близкий друг, Марк Мансфилд (Mark Mansfield), ворвался в мою жизнь с тех пор, как мы встретились в первый раз в колледже. Отец Марка, Кен, был музыкальным продюсером, а мачеха была певицей — его настоящая мама жила в Санта-Барбаре, к которой он частенько ездил, когда попадал в неприятности — а неприятности были у него постоянно. Семья Марка жила в очень хорошем доме вверх по Сансет (Sunset) и Марк был мини-Джеймсом Дином (James Dean – амер. актер 1931 г.р.) с чертами Дэнниса Хоппера (Dennis Hopper – актер, режиссер, сценарист, 1936 г.р.). Он пытался попробовать все в жизни с явным энтузиазмом и улыбкой на лице. Медленно, но верно шел он по темной дороге вниз: ранние аресты, реабилитация, и т.п. Марк был из тех парней, который мог позвонить в десять утра, чтобы сказать мне, он с другом только что украли автомобиль у матери своей подруги и поехали куда-нибудь вдоль Mulholland. Они угнали машину на дороге, когда мать была за городом и неизбежно съехали в каньон. К счастью для них они врезались в дерево и были в состоянии подняться на дорогу. Само собой разумеется, следующая новость, которую я получил от Марка, было то, что он в изгнании в доме своей мамы в Санта-Барбаре.
КАК ТОЛЬКО Я МОГ СВЯЗАТЬ ТРИ аккорда вместе в последовательность и сымпровизировать соло, я решил сформировать группу. Стивен был тогда в Долине (Valley), так что я вычеркнул его из списка. Я попытался собрать группу в последнем классе колледжа, но ничего не вышло. Я нашел басиста и барабанщика, мама которого преподавала французский язык в Средней школе Fairfax. Это был мой первый опыт общения с темпераментнымl, склонным к истерике барабанщиком; если он допускал хоть одну ошибку, то как ребенок опрокидывал ногой всю установку. После чего мы были вынуждены ждать, когда он установит все заново. Басист в той группе был просто потрясающий. Его звали Альберт, и мы играли каверы Rainbow как «Stargazer». К сожалению, Альберт попал в аварию на велосипеде на шоссе Mulholland и пролежал в коме месяц или около того. Он был на вытяжке; у него были штифты в шее и в обеих ногах и распорка между ног. Когда он пришел в школу, похожий на большой captial A, у него вообще не было никаких стремлений играть на басу.
Мой первый профессиональный концерт был в баре Эла (Al’s Bar), с группой друзей моего папы. Мой папа очень гордился моей любовью к гитаре и всегда хвастался своим друзьям обо мне. Я не знаю, что случилось с их гитаристом, Тони уговорил их взять меня вместо него. Я уверен, что они волновались по поводу того, справлюсь ли я. Но я вышел и смог с ними сыграть: это был двенадцатитактный блюз и стандартные блюзовые аккорды каверов The Stones, которые я хорошо знал. Я выпил бесплатного пива после этого, как настоящий профессионал.
Было несколько гитаристов в моем кругу друзей из колледжа. Я познакомился с парнем по имени Адам Гринберг (Adam Greenberg), который играл на барабанах, и мы нашли парня по имени Рон Шнайдер (Ron Schneider), играющего на басу и мы назвали свое трио Tidus Sloan. Я до сих пор понятия не имею, что означает то название… Думаю, что я услышал это от парня по имени Филипп Дэвидсон (Phillip Davidson) (о котором речь пойдет немного позже). Однажды ночью Филипп бормотал бессвязно во сне, я запомнил из любопытства его слова.
«Tidus ally sloan te go home», сказал Филип. По крайней мере, мне так послышалось.
«Что?» спросил я его.
«Tid us all de sloans to ghos hum,» сказал он. Или так мне казалось.
«Эй, Филип, что ты хочешь сказать?»
«Я говорю тебе, to tidus these sloans ta grow fome,” сказал он. «Tidus
sloans, иди домой.»
«Хорошо, чувак», сказал я. «Круто».
Думаю, что он хотел, чтобы я велел всем девочкам в его доме идти домой, но решил, что Tidus Sloan, может быть довольно крутым названием группы, мать твою.